Тышлер - странный, ни на кого другого не похожий и потому часто трудный для зрителя художник. Его этим нередко попрекали. Его на­ставляли и воспитывали, мешая ра­ботать. Но он оставался таким же, как был, потому, что никаким иным стать не мог и не хотел. Он был живописцем и графиком, театральным художником, скульптором и во всех этих видах искусства: на холсте, на бумаге, в пространстве сцены - безудержным фантазером и мечтателем,  преображающим мир с помощью своего собственного языка зримых метафор.

Александр Григорьевич родился в Мелитополе 26 июля 1898 года.

" Дед и прадеды были столярами. Отсюда и произошла фамилия: «Тышлер» значит «Столяр». Отец был родом из Шклова, близ Орши. Мать - кавказская еврейка, в девичестве Джин-Джих-Швиль. Поселившись окончательно в Мелитополе, отец и мать обзавелись семьей. Семья у нас была большая - восемь душ детей: три дочери и пять сыновей, а я - самый последний…" - вспоминает Александр Тышлер.

В Мелитополе прошло его детство. Саше маляры доверяли расписывать повозки, колеса, железные кровати. И украинские белые хаты рисовал, пирамидальные тополя, звездное небо, скифских баб. Первым учителем для паренька стала старшая сестра, рисовавшая портреты Льва Толстого, Карла Маркса и других известных людей.

В 1912 году Тышлер поступил в Киев­ское художественное училище и окончил его в бурном 1917 году. В 1919-м ушел до­бровольцем на фронт, его зачислили в от­ряд особого назначения при особом отде­ле 12-й армии. После войны возвратился в родной Мелитополь.

В гражданскую войну он был красноармейцем, расписывал агитпоезда и агитпароходы. С мо­лодым писателем Максом Поляновским организовал в Украине выпуск сатириче­ских плакатов "Окна РОСТА”. Был организатором и бессменным художником мелитопольских Окон УкРОСТА. Острые сатирические плакаты с краткими, лег­ко запоминающимися стихотворными текстами разоблачали врагов молодой Советской республики, освещали зло­бодневные события. В годы гражданской войны и послевоенной разрухи "Окна” выпускались в России, Украине, Азер­байджане, других республиках и стали своеобразным памятником революци­онной эпохи.

В 1921 году Тышлер уехал в Москву в мастерскую Фаворского, и начался новый период его жизни. В Москве наступили годы поисков и обретения своего мировидения в искусстве.

Он занимается не только живописью, но и книжной ил­люстрацией, тесно сотрудничает с театра­ми Москвы и Ленинграда как художник- постановщик. Особенно любил создавать декорации и костюмы к пьесам Шекспи­ра. Его картины и рисунки регулярно экс­понируются на всесоюзных и зарубежных выставках советских художников и полу­чают восторженные отклики.

При всем многообразии ис­кусства 20-х годов картины и ри­сунки Тышлера на выс­тавках ставили нередко в тупик не только публику, но и многоопыт­ных критиков, находивших порой в его творчестве «вредную мисти­ку» .

 Художник не боялся решитель­ных деформаций: в картине «Жен­щина и аэроплан» (1927) вытяну­тая и странно вывернутая «жирафья» шея, обернутая трепещущей косынкой, придавала героине не­здешний, таинственный облик. Ему нужна была не конкретная женщи­на, а символ, аллегорическая фи­гура, и он помещает в ее причес­ке птичью клетку («Женщина и птичка», 1927). Прием фантасти­ческого соединения человека с различными, нередко причудливы­ми атрибутами станет одним из из­любленных, бесконечно варьиру­емых в холстах и рисунках Тышле­ра вплоть до конца его жизни. Фирменный знак худож­ника — здания, предметы и даже целые города на головах его персонажей. Он будет рисовать и писать изящных девушек с кораблями или города­ми на головах, девушек, несущих на себе натюрморты или увенчан­ных каруселями.

"Я хочу доставлять людям радость, - го­ворил. — Для моей работы характерны иронический оттенок, пластический па­радокс, гротеск. Мне хочется поразить, удивить зрителя. До сих пор живу дет­скими и юношескими воспоминаниями. На меня очень подействовали народные театры, балаганы, народные праздники и представления ”. "Меня часто спрашивают, почему я рисую своих персонажей с домами, цветами, клетками на голове, - как-то объяснял зрителям ху­дожник. - Это чисто архитектурная, ком­позиционная вещь. Мне очень хочется все сосредоточить в человеке и на человеке, и вокруг него”.

При всей их при­чудливости эти образы-иносказания продолжают старую тради­цию классического искусства.

Тышлер много работал в еврей­ских театрах Минска и Харькова, участвовал в постановках пьес пре­имущественно современных драма­тургов, каждый раз отыскивая мета­форический, лаконично острый образ спектакля. Среди пестроты художественных направлений вре­мени его театр был неожиданным, ни на кого не похожим.

Вероятно, именно романтические поиски приводят художника в это время в московский цыганский театр «Ромэн», построенный главным образом на фольклорной основе.

Между тем с этой вот свободой фантазии в живописи 30-х годов ста­новилось все труднее. Художников стали принуждать к реализму, как его понимали тогдашние идеологи, а тышлеровская аллегорическая фан­тастика никак в эти представления не укладывалась. Даже умный и тон­кий критик А. Эфрос, безнадежно пытаясь нащупать приемлемый ком­промисс между живым художествен­ным чувством и директивными уста­новками власти, в большой обзор­ной статье 1933 года Тышлером счел нужным пожертвовать: это, мол, «головной визионер», хотя и «тонкий живописец». Его видения - «от­голоски того образного мира, ко­торым прошел по живописи Шагал,- он не носит никакой печати общезначимости».

Когда от художника требовали «общезначимости», а не своеобразия его творческого мира, Тышлеру было существовать нелегко, и быть может, именно поэтому главной сфе­рой его работы на годы становится театр, где художнику дышалось по­легче (хотя и там его порой обзыва­ли формалистом). Ситуация изме­нилась только к 60-м годам, когда художника стало вновь можно ценить именно за то, что и составляло суть его таланта.

С этого времени Тыш­лер популярен. Его творческая сво­бода импонирует новому поколе­нию, борющемуся с омертвелыми  штампами казенного искусства.

В 60-х годах он открыл для себя но­вую графическую технику - фломастер, инструмент мягкий и сочный, легко варьирующий при нажимах глуби­ну тона. Художник фантазирует на листе, фиксирует мелькнувшую мысль, ловит образ, прикрепляя его к бумаге, и обогащает затем подроб­ностями, украшает и отделывает, не теряя первоначальной свободы и легкости. В результате законченные большие рисунки плотно нагружены бархатистым штрихом, фигуры рельефно вылеплены им и погружены в вибрирующее марево неглубокого пространственного фона. Кроме черного используются и цветные фло­мастеры, придающие рисунку смелую декоративность.

И наконец, в эти же годы художник показывает свою очень своеобразную деревянную скульптуру. Он режет из дерева, из небольших, до метра высотой и нетолстых поленьев все тех же «Дриад» и «Океанид» - стройных обнаженных де­вушек, как всегда с атрибутами на головах, по-кукольному несколько схематичных и пряменьких, как эти поленца. В них виднее, чем в живо­писи и рисунке, характерная тышлеровская техника обобщения фор­мы, ее упрощения и доведения до лаконичности знака.

В 1946 году Тышлер был удостоен Ста­линской премии, затем его наградили ор­деном "Знак Почета”.

Но в целом ни ему, ни его семье не позавидуешь. В 1919 году брата Илью повесили врангелевцы в Симферополе. Другой брат был убит махновцами, тре­тий расстрелян фашистами в Мариупо­ле в 1942 году. Сестры тоже не дожили до старости. Из многочисленной семьи остался он один, прошел через многие испытания. Умер в Москве в 1980 году. Но его многочисленные картины жи­вут и радуют зрителя в разных уголках земли.

 Мелитопольский писатель и краевед Сергей Авдеенко, который несколько лет переписывался с вдовой Тышлера искусствоведом Флорой Сыркиной, а также был инициатором открытия музея в честь художника на его малой родине, написал в 2012 году книгу "Александр Тышлер и Мелитополь". В книге приведены письма, фотографии, репродукции рисунков и картин художника, его автобиография. К ней также прилагается диск с документальным фильмом об Александре Григорьевиче. Авдеенко доказывает, что истоки творчества Тышлера необходимо искать на его малой родине - в Мелитополе.

В 1998 году в Мелитополе был открыт музей к столетию со дня рождения Александра Григорьевича. Все экспонаты - три полотна маслом и 17 графических работ, а также некоторые личные вещи художника привезла Флора Яковлевна. Просуществовал он недолго. Теперь вся экспозиция хранится в мелитопольском краеведче­ском музее.

                                                          Использованная литература

                      1.          Авдеенко С.И. Александр Тышлер и Мелитополь. - Мелитополь : Издат. дом МГТ, 2012. - 88 с.

                      2.          Авдеенко С. Память : рассказы о знаменитых мелитопольцах. - Мелитополь, 2008. - 186 с.                                                                                                                   

3.          Александр Тышлер и Мелитополь : художник, известный во всем мире, так и не смог "заслужить" музей в родном городе // Мелитопольские вести. – 2012. – 6 июля. – С. 5.

4.          Герчук Ю. Александр Тышлер и мир его фантазий // Искусство. – 1998. - №17. – С. 1-3.

5.          Желнова Н. Запорожцы увидят сказочные работы Тышлера // Миг. – 2012. – 4 октября. – С. 4.

6.          Левченко И. Родом из Мелитополя: к 100-летию со дня рождения Александра Тышлера // Еврейские вести. – 1998. -  №13-14. – С. 10.

7.          Неторопливы краски на палитре : каталог художников Мелитополя. - Мелитополь : Издат. дом МГТ, 2005 г. - 112 с.

8.          Осипова Л. Постоянство знака [Александр Тышлер] // Семья и школа. – 1998. – С. 50-51.

9.         Петраков Г. Александр Тышлер, романтик и реалист // Рабочая газета. – 2012. – 17 октября. – С. 4.

10.      Пивоварчук Р. Я хочу доставить людям радость : к 100-летию со дня рождения А.Г. Тышлера // Новый день. – 1998. – 14 апреля. – С. 2.

11.      Питишкина Н. Художник из рода столяров // Мелитопольские ведомости. – 1998. – 5 сент. – С. 6.